ПЛАНШЕТ ДЛЯ ТАМАРЫ МИХАЙЛОВНЫ

   Две семьи приняла сегодня Финляндия. Точнее — три, перед нами была еще огромная «тойота» с номерами Харькова.

Бабушка Тамара Михайловна 83 лет и внук Иван 33 лет с трудом покинули зону боевых действий в районе Новой Каховки. Село, откуда они, называется Днепряны, левый берег Днепра. Для Ивана бабушка Тома заменила родителей. Иван — инвалид по зрению, у него не видит один глаз, поврежденный еще в детстве. Тамара Михайловна с клюкой и широкоплечий великан Иван — трогательная парочка, постоянно подтрунивающая друг над другом. Иван уговаривал бабушку уезжать еще летом, но они дотянули до зимы. Уезжали с риском для жизни. Оба — живые свидетели разгрома переправы из Херсона на левый берег и последствий.

«В Днепре очень много рыбы, в Днепре такая чистая вода, но теперь эту рыбу нельзя будет есть. Трупы», — говорит Тамара Михайловна.

Тамара Михайловна — бабушка‑диссидент. Иван все время перебивает ее вольную речь предостережениями: «Бабушка, тебя точно посодють». А тем временем Тамара Михайловна по‑украински на чем свет стоит костерит происходящие события и виновных. Костерит со знанием дела, языком и фактологией то ли от DW, то ли от BBC, то ли из еще каких‑то прогрессивных СМИ. Время от времени переходит на «Радянський Союз», которому тоже спуску не дает. Так, слово за слово, и едем в обстановке здорового и веселого сознания. Меня завораживает мова. В основном я понимаю, но некоторые слова приходится переспрашивать. Бабушка и внук с удовольствием объясняют мне то одну, то другую фразу.

Приехав на хост в начале девятого утра, еще затемно, поднимаюсь в квартиру с теплыми вещами для Тамары Михайловны. В квартире стоит хохот.
— Зачем мне два пальто? Не барыня. Лишние котомки в Финляндию? Не была в заграницах. Стыдно мешковать! — это Тамара Михайловна.
— А если за полярный круг?
— Ну тадыть ладно!
Глядя на меня:
— И шо, ты, шо ли, водитель?
— Да.
— Шо за жизнь, всё на бабах.
Тамара Михайловна, хватая меня за рукав: «Вот скажи, зачем эти суки родились‑то?»
Тамара Михайловна, грозя клюкой, уже на трассе: «Тварi поганi, я йому в очi дивлюся, кажу — шо ти тут робиш? Мовчить».
В этот момент вступает внук:
— Бабушку не удержать дома. Чуть шо, за хлебушком ей. Я говорю: бабушка, все принесу, так она не слушает!
— А чого сиднем сидiти. Хто на стару‑то?
Говорит мне:
— Хата у нас багатоквартирная. 40 квартир. Остались 3 — бабка с паралитычным, пьяница стар да мы. Вони ходют, стукают. Коли никто не открыл — двери ломают да живуть.
Говорит:
— Вони когда через Днiпро, то на понтонах плыли, мы же усе бачили. Их бахнули. Весь Днiпро телами укрыт. И нынче. Тела на деревьях, на бережку. Вони ж не вубирають ниче. Суки поганы. Твари. Нелюди.
Говорит:
— Вони возють машины — тако воняет. Понимаешь. Там же трупы.
— Вот у нас мужик живеть. Взял винтовку и подстрелил жирного кота прямо в летаке. Так ему наш Зеленский награду дал.
— Бабушка, остановись, мы границу не перейдем, нас посадят.
Тамара Михайловна хватает меня за рукав:
— Да шо ты, Ваня, вона же своя. Буду мовчать.
— Нет, ты молчать не можешь!
Мария тоже едет с нами. Она с Донбасса. На фразе про «восемь лет» она срывается, почти кричит: «Бабушка, прекратите. Все не так. Все виновны. Все убивают».
— Да шо ты говоришь. А хто начал, хто мою Україну вкрав?
Потом говорит мне:
— Вот слухай. Вона не понимаеть. Вона запарена. У нее дите.
И Марии:
— Дитятко, уси мрази, уси!
Я говорю:
— Давайте‑ка покушаем.
Тамара Михайловна вздыхает: «Їсти треба завжди. Сала б. Менi не можна. Будемо їсти».
Тамара Михайловна говорит мне уже не на мове, чтобы я поняла:
— После войны все учили немецкий язык. Я все помню. Ауфидерзейн. Айн, Цвайн (считает до 10). Теперь финский учить надо — они как говорят? Ты разумеешь?
И еще:
— Дочка у меня и внучка в Энергодаре. И правнучка. Связи нет уже более месяца. Иван сказал: надо уезжать. А связи нет.
Подъезжаем к КПП, говорю Ивану: «Вот бы бабушке планшет! Чтобы было чем заняться ей!», на что Иван отвечает: «У нее есть ноутбук, только так ее можно заткнуть». Подумать только. Деревенская украинская бабулечка 83 лет, с палочкой, с букетом возрастных болезней — черпает новости из интернета, находясь на неподконтрольных территориях. 

Не влюбиться в нее невозможно. На финском погранпереходе Тамара Михайловна покорила всех, отказавшись от стула, любезно принесенного русскоговорящим офицером. Сказала ему: «Хлопче, в гробе посижу».