— Вот увидишь, это ненадолго, — сказал мне Дмитрий Крымов, перейдя на полушепот.
Мы сидели на даче у нашего друга в Юрмале. Лето, сосны, сияющий счастливый день… Речь, конечно, шла о том, что нас всех ждет, когда закончится эта война, поделившая жизнь на «до» и «после».

И эти вечные вопросы к вновь прибывшим: «Ну, что Москва? Как там в Москве?» По крайней мере, так было поначалу, потом потребность в этих отчетах и подробностях как-то заметно поутихла. Жизнь продолжается. И там, и здесь…

Здесь она другая. К ней надо приспособиться, ей надо научиться. Ты снова ощущаешь себя школьником, корпящим над домашним заданием, тебе снова надо готовиться к экзаменам. Но при этом совсем не тянет бесконечно оглядываться назад.

Именно в такой ситуации после 24 февраля 2022 года оказались многие герои этой книги. Артисты, режиссеры, художники — российская художественная элита. Они привыкли находиться в центре всеобщего внимания. Их премьеры становились событиями первостатейной общественной важности, их мнения ловили на лету. Многие из них считались знаковыми, медийными персонами, определявшими, как всем нам казалось, настроения в российском обществе. И вдруг в одночасье все рухнуло. Стало понятно, что все это были радости для весьма узкого круга и бо́льшая часть населения РФ вовсе не рвется к ним приобщиться. Что война в Украине, еще недавно казавшаяся чем-то совершенно невозможным, развязана при полном молчании и даже поддержке тех, кто совсем недавно клялся в верности миру и как мантру повторял лозунг нашего советского детства «Нет войне!».

Первая реакция — шок. Первый поступок — отъезд из России. Большая часть этих бесед была записана позже, когда пришло постепенное осознание неизбежного: прежней жизни уже не будет.

Кто-то решил затаиться и не особо привлекать к себе внимание. Кто-то открыто выразил свое несогласие с политикой государства, рискуя заработать звание иноагента. Таких оказалось немало и среди моих собеседников. Просто они выбрали жить так, как считают нужным, и говорить то, что думают. На родине для них это стало невозможно. И тому имеется множество подтверждений, среди которых самое наглядное и очевидное — сфабрикованное дело режиссера Евгении Беркович и драматурга Светланы Петрийчук, оказавшихся в СИЗО по лживому обвинению. Цель — запугать тех, кто остался.
Само понятие «иностранный агент», введенное в оборот путинской пропагандой, напрямую наследует ждановским «безродным космополитам» конца 40-х годов, — клеймо опасной враждебности, преступной инаковости. Сбылись пророческие слова главной героини тех идеологических расправ:

За меня не будете в ответе,
Можете пока спокойно спать.
Сила — право, только ваши дети
За меня вас будут проклинать.
Анна Ахматова

Российская история, как известно, не знает сослагательного наклонения, зато хорошо усвоила прием, который в кино называется flash back. То, что мы имеем несчастье наблюдать сегодня, и есть затянувшийся «возврат во вчера». Но что будет завтра? На этот счет никто из моих героев прогнозов старается не строить. Есть более насущная задача — выжить сегодня. Не растерять чувство достоинства, не утратить профессию, не размениваться на пустяки и отвлекающую суету. «Мы не в изгнании, мы в послании», — эта фраза Дмитрия Мережковского (иногда ее приписывают Зинаиде Гиппиус), которую обычно цитируют, когда говорят о первом поколении русской эмиграции, стала неожиданно актуальна. Прошло сто лет, и мы снова сочиняем это послание — кто как умеет, находясь или в Берлине, или в Нью-Йорке, или в Стамбуле, Париже, Вильнюсе…